- Регистрация
- 4 Ноя 2020
- Сообщения
- 2.129
- Репутация
- 151
- Реакции
- 414
Истории о волшебных веществах люди выдумывают с незапамятных времён. Наверное, первое такое художественное произведение, написанное около 4000 лет назад — «Эпос о Гильгамеше» — рассказывает о многочисленных приключениях правителя Гильгамеша и его друга, дикого человека Энкиду. В последней главе Гильгамеш, раздавленный смертью Энкиду и осознанием собственной смертности, посылает человека за цветком, который вернёт ему силы и сделает жизнерадостным, как в молодости. Вероятно, это первая записанная попытка достать веществ.
С тех пор люди постоянно используют вещества в повествованиях, обычно как средство передачи размышлений о науке, социальном строе или человеческой натуре. Художественная литература хорошо отражает и разбирает по косточкам страхи и устремления современников произведения, а «волшебные» вещества — идеальная выдумка для научной фантастики, которая склонна экстраполировать социальные и технологические тенденции. Вещество, которое сразу же реализует зарождающуюся идею или концепт — бесконечно удобный сюжетный приём. Персонаж может проглотить таблетку, съесть растение, выпить эликсир и превратиться во что-то другое.
Что, если мы не были бы смертны? Могли превратиться в другого человека? Стать умнее? Читать мысли? Путешествовать в космосе и во времени? Стать невидимкой?
В книге вещества могут всё.
Между «Эпосом о Гильгамеше» (2100 г. до н.э.) и нашими днями вещества запихнули куда только можно (посмотрите на Википедии бесконечный список Выдуманные вещества в произведениях). Мифы, истории и легенды во все времена упоминали о чём-нибудь, изменяющем сознание. «Энеида» Вергилия (19 год до н.э.) рассказывает о реке Лете (отсюда «канул в Лету»), испив из которой люди испытывают блаженство и потерю памяти — а без этого не могут попасть в Элизиум, где нет бурь и непогод, а жители наслаждаются бессмертием.
О веществах в привычном нам виде: таблеток, зелий, эликсиров, начали много писать с 1800-х годов. У Мэри Шелли (автора «Франкенштейна») в «Смертный бессмертный» (1833) герой крадёт эликсир вечной жизни у алхимика, переживает своих друзей и близких, а потом угасает умственно и эмоционально. «В Алисе в стране чудес» (1865) Льюиса Кэррола зелья и грибы делают Алису меньше или больше.
Настоящие мухоморы, кстати, вызывают подобные иллюзии с размерами, а «Алиса» сейчас сильно ассоциируется с психоделиками; сам же Кэррол не употреблял.
Наверное, первый наркоман появился у Роберта Льюиса Стивенсона (написавшего всем известный «Остров сокровищ») в книге «Странная история доктора Джекила и мистера Хайда».
"...стоит мне захотеть, и я легко и навсегда избавлюсь от мистера Хайда"
Рассказ на 60000 слов (в этой статье 960) Стивенсон написал за шестисуточный марафон на кокаине.
Изобретённая доктором Джекилом сыворотка, напоминающая смесь алкоголя и Амфа, снимает психологические барьеры и превращает приличного, уважаемого доктора в подлого манипулятора, одержимого жаждой власти и хищного секса. В конце вторая личность (мистер Хайд) полностью овладевает Джекилом.
У Герберта Уэллса сумасшедший учёный в «Человек-Невидимка» (1897) испытывает химический коктейль, чтобы стать невидимым; превращается из-за невидимости в отшельника, потом в изгоя, идёт против общества и погибает, покрытый позором.
В общем, в те времена увлечение странными веществами на страницах книг почти никогда не заканчивалось хорошо. В фантастике можно найти любую фобию: про непреодолимую зависимость, про вред того, что «искусственно» делает сильнее или умнее, про непредсказуемость побочных эффектов и про то, что вас никогда не отпустит.
До 1932 года все эти неприятности касались только главных героев, пока Олдос Хаксли не выпустил замечательную антиутопию «О, дивный новый мир!», удачнее всех предсказавшую облик современного мира ХХI века. В кастовом обществе будущего людей занимают работой, ТВ, спортом, сексом, шоу, автогонками, а если всё это не помогает от «лишних» размышлений — всегда есть сома, безотказный наркотик от любых невзгод, буквальный эквивалент марксовского «опиума для народа».
https://niferon.livejournal.com/12562.html
Про литературу того времени сказано, что «два различных отношения к изменяющим сознание веществам проявилось в научной фантастике. Одно из них предостерегает: любое экстраординарное увлечение любыми экстраординарными веществами, вероятно, разложит вас морально, приведёт к усталости и общему упадку личности или общества, и, в конечном итоге, поможет установлению тоталитарного порядка».
Это доминирующий вид НФ до 60-х, пока не пришли хиппи, ЛСД и псилоцибин, а с ними совершено новый сюжет в фантастике: «Другое — дальновидное и утопическое: что при использовании психоактивных веществ человек может достигнуть духовных и психологических способностей, которые обычно недоступны, и через это войти в новую и более высокую фазу существования».
1965 был знаковым годом для научной фантастики, в основном благодаря публикации «Дюны» Фрэнка Герберта, пожалуй, самого популярного романа НФ всех времён. Сюжет вращается вокруг вещества под названием меланж или специя (спайс). Стратегический товар в межгалактической империи, специя позволяет пользователю изгибать пространство-время для межзвездных путешествий и вызывает пророческие видения. В Дюне пряность — это буквально ключ к вселенной. Только присоединившись к культу странствующих по пустыне наркозависимых мудрецов и глотая специю, главный герой может победить.
«Время перемен» (1971) Роберта Сильверберга еще более позитивное; общество жалких недовольных жизнью людей обнаруживает лекарство, которое позволяет телепатическое общение между пользователями, и таким образом открывает умы и восстанавливает мир и благополучие.
Вещества стали мейнстримом в НФ, а их применение стало более разнообразным.
Заводной апельсин
В «Заводном апельсине» (1962) амфетаминовое moloko+ хорошо сочетается с ультранасилием. В «Помутнении» Филипа Дика самым проблемным наркотиком ХХI века стало вещество D, эйфоретик-галлюциноген, вызывающий скоростные "гонки", повреждения мозга и жёсткую зависимость.
Бэд-трип Чарльза Фрэка и Киану Ривз в роли копа под прикрытием наркомана
(фильм "Помутнение")
«Чёрное мясо» Уильяма Берроуза настолько «вкусное», что люди поедали свою рвоту, чтобы съесть его повторно. В романе «Долгие сумерки земли» выделяющее опиаты дерево образовало с людьми симбиотический организм.
В "Матрице" знают, что всё обман, и ложки просто не существует
В Snow Crash новый дизайнерский наркотик одновременно похож на вирус и религию. Нео взял красную таблетку и вышел из Матрицы.
В «Судья Дредд» люди восполняют нехватку личного времени наркотиком, замедляющим восприятие времени до 1% скорости. NZT в «Области тьмы» даёт невероятные умственные способности (лучше прочитать чудесный рассказ «Цветы для Элджернона»).
Даже Астерикс и Обеликс и Мишки Гамми становились бодрее и сильнее от дикорастущих ягод.
А Гильгамеш в итоге обломался — змея съела его цветок, а он смирился со смертью, потому что он будет жить вечно в своих делах, и том, что он создал
С тех пор люди постоянно используют вещества в повествованиях, обычно как средство передачи размышлений о науке, социальном строе или человеческой натуре. Художественная литература хорошо отражает и разбирает по косточкам страхи и устремления современников произведения, а «волшебные» вещества — идеальная выдумка для научной фантастики, которая склонна экстраполировать социальные и технологические тенденции. Вещество, которое сразу же реализует зарождающуюся идею или концепт — бесконечно удобный сюжетный приём. Персонаж может проглотить таблетку, съесть растение, выпить эликсир и превратиться во что-то другое.
Что, если мы не были бы смертны? Могли превратиться в другого человека? Стать умнее? Читать мысли? Путешествовать в космосе и во времени? Стать невидимкой?
В книге вещества могут всё.
Между «Эпосом о Гильгамеше» (2100 г. до н.э.) и нашими днями вещества запихнули куда только можно (посмотрите на Википедии бесконечный список Выдуманные вещества в произведениях). Мифы, истории и легенды во все времена упоминали о чём-нибудь, изменяющем сознание. «Энеида» Вергилия (19 год до н.э.) рассказывает о реке Лете (отсюда «канул в Лету»), испив из которой люди испытывают блаженство и потерю памяти — а без этого не могут попасть в Элизиум, где нет бурь и непогод, а жители наслаждаются бессмертием.
О веществах в привычном нам виде: таблеток, зелий, эликсиров, начали много писать с 1800-х годов. У Мэри Шелли (автора «Франкенштейна») в «Смертный бессмертный» (1833) герой крадёт эликсир вечной жизни у алхимика, переживает своих друзей и близких, а потом угасает умственно и эмоционально. «В Алисе в стране чудес» (1865) Льюиса Кэррола зелья и грибы делают Алису меньше или больше.
Настоящие мухоморы, кстати, вызывают подобные иллюзии с размерами, а «Алиса» сейчас сильно ассоциируется с психоделиками; сам же Кэррол не употреблял.
Наверное, первый наркоман появился у Роберта Льюиса Стивенсона (написавшего всем известный «Остров сокровищ») в книге «Странная история доктора Джекила и мистера Хайда».
"...стоит мне захотеть, и я легко и навсегда избавлюсь от мистера Хайда"
Рассказ на 60000 слов (в этой статье 960) Стивенсон написал за шестисуточный марафон на кокаине.
Изобретённая доктором Джекилом сыворотка, напоминающая смесь алкоголя и Амфа, снимает психологические барьеры и превращает приличного, уважаемого доктора в подлого манипулятора, одержимого жаждой власти и хищного секса. В конце вторая личность (мистер Хайд) полностью овладевает Джекилом.
У Герберта Уэллса сумасшедший учёный в «Человек-Невидимка» (1897) испытывает химический коктейль, чтобы стать невидимым; превращается из-за невидимости в отшельника, потом в изгоя, идёт против общества и погибает, покрытый позором.
В общем, в те времена увлечение странными веществами на страницах книг почти никогда не заканчивалось хорошо. В фантастике можно найти любую фобию: про непреодолимую зависимость, про вред того, что «искусственно» делает сильнее или умнее, про непредсказуемость побочных эффектов и про то, что вас никогда не отпустит.
До 1932 года все эти неприятности касались только главных героев, пока Олдос Хаксли не выпустил замечательную антиутопию «О, дивный новый мир!», удачнее всех предсказавшую облик современного мира ХХI века. В кастовом обществе будущего людей занимают работой, ТВ, спортом, сексом, шоу, автогонками, а если всё это не помогает от «лишних» размышлений — всегда есть сома, безотказный наркотик от любых невзгод, буквальный эквивалент марксовского «опиума для народа».
https://niferon.livejournal.com/12562.html
Про литературу того времени сказано, что «два различных отношения к изменяющим сознание веществам проявилось в научной фантастике. Одно из них предостерегает: любое экстраординарное увлечение любыми экстраординарными веществами, вероятно, разложит вас морально, приведёт к усталости и общему упадку личности или общества, и, в конечном итоге, поможет установлению тоталитарного порядка».
Это доминирующий вид НФ до 60-х, пока не пришли хиппи, ЛСД и псилоцибин, а с ними совершено новый сюжет в фантастике: «Другое — дальновидное и утопическое: что при использовании психоактивных веществ человек может достигнуть духовных и психологических способностей, которые обычно недоступны, и через это войти в новую и более высокую фазу существования».
1965 был знаковым годом для научной фантастики, в основном благодаря публикации «Дюны» Фрэнка Герберта, пожалуй, самого популярного романа НФ всех времён. Сюжет вращается вокруг вещества под названием меланж или специя (спайс). Стратегический товар в межгалактической империи, специя позволяет пользователю изгибать пространство-время для межзвездных путешествий и вызывает пророческие видения. В Дюне пряность — это буквально ключ к вселенной. Только присоединившись к культу странствующих по пустыне наркозависимых мудрецов и глотая специю, главный герой может победить.
«Время перемен» (1971) Роберта Сильверберга еще более позитивное; общество жалких недовольных жизнью людей обнаруживает лекарство, которое позволяет телепатическое общение между пользователями, и таким образом открывает умы и восстанавливает мир и благополучие.
Вещества стали мейнстримом в НФ, а их применение стало более разнообразным.
Заводной апельсин
В «Заводном апельсине» (1962) амфетаминовое moloko+ хорошо сочетается с ультранасилием. В «Помутнении» Филипа Дика самым проблемным наркотиком ХХI века стало вещество D, эйфоретик-галлюциноген, вызывающий скоростные "гонки", повреждения мозга и жёсткую зависимость.
Бэд-трип Чарльза Фрэка и Киану Ривз в роли копа под прикрытием наркомана
(фильм "Помутнение")
«Чёрное мясо» Уильяма Берроуза настолько «вкусное», что люди поедали свою рвоту, чтобы съесть его повторно. В романе «Долгие сумерки земли» выделяющее опиаты дерево образовало с людьми симбиотический организм.
В "Матрице" знают, что всё обман, и ложки просто не существует
В Snow Crash новый дизайнерский наркотик одновременно похож на вирус и религию. Нео взял красную таблетку и вышел из Матрицы.
В «Судья Дредд» люди восполняют нехватку личного времени наркотиком, замедляющим восприятие времени до 1% скорости. NZT в «Области тьмы» даёт невероятные умственные способности (лучше прочитать чудесный рассказ «Цветы для Элджернона»).
Даже Астерикс и Обеликс и Мишки Гамми становились бодрее и сильнее от дикорастущих ягод.
А Гильгамеш в итоге обломался — змея съела его цветок, а он смирился со смертью, потому что он будет жить вечно в своих делах, и том, что он создал