rimmon
Мес†ный
- Регистрация
- 19 Апр 2018
- Сообщения
- 3.833
- Репутация
- 1.152
- Реакции
- 4.641
В начале 1970-х сотрудники фармацевтической компании Eli Lilly and Co. Брайан Моллой и Роберт Ратбун работали над созданием нового антидепрессанта, лишенного побочных эффектов широко используемых в то время трициклических антидепрессантов (ТЦА), — в частности, ортостатической гипотензии, седации, кардиотоксичности и др.
Параллельно другой ученый из этой же компании, уроженец Гонконга фармаколог Дэвид Т.Вонг, изучал механизмы обратного захвата серотонина нейронами головного мозга, желая найти вещество, которое предотвращало бы (ингибировало) подобный захват. Вонг использовал несколько молекул, синтезированных Моллоем, и в 1972 году протестировал вещество, у которого был обнаружен сильный ингибирующий ответ на захват серотонина. Помимо основной функции селективных ингибиторов обратного захвата серотонина (СИОЗС) он блокировал обратный захват норадреналина, что позволяло использовать его еще и в качестве стимулирующего средства. Этим веществом оказался флуоксетин.
В 1974 году флуоксетин, получивший торговое наименование «Прозак», был зарегистрирован Eli Lilly.
Надо заметить, что практически с первых дней существования его сопровождала довольно скандальная слава. Вскоре после публикации документа под названием «Прозак» («Флуоксетин», Lilly L110,140) — первый селективный ингибитор обратного захвата серотонина и антидепрессант», где утверждалось первенство компании в его открытии, начались яростные научные споры. Через два года авторы вынуждены были опубликовать поправку, признав, что первый препарат с аналогичными свойствами — зимелидин — был разработан шведским фармакологом, впоследствии ставшим лауреатом Нобелевской премии по физиологии и медицине, Арвидом Карлссоном и коллегами.
Этот препарат действительно ознаменовал новую эру, появление целого класса новых медикаментов, снявших с депрессии позорное клеймо неизлечимой болезни и помогающих все большему числу людей справиться с недугом.
В феврале 1977 года «Прозак» был представлен FDA. Но только через десять с лишним лет (!), в декабре 1987 года, Eli Lilly получила окончательное разрешение на продажу препарата.
И здесь случился настоящий бум: объем продаж «Прозака» в США в течение первого же года достиг $350 млн! Его стали восторженно именовать не иначе как «таблеткой счастья».
Причиной стало его удивительное свойство: антидепрессивный эффект (благодаря способности повышать концентрацию «гормона счастья» — серотонина — в структурах головного мозга) сочетался со стимулирующим воздействием норадреналина на нервную систему. Он улучшал настроение, снижал напряженность, тревожность и чувство страха, устранял дисфорию, то есть успокаивал — но одновременно и вдохновлял, и придавал сил.
Плакаты с широко улыбающимися людьми гласили: «Прозак». Ты готов быть счастливым?», «Принимаю «Прозак» ежедневно!», «Счастлив благодаря «Прозаку»!», «Могу переделать кучу дел благодаря «Прозаку»!» и т. п. Даже Ван Гог, который, как известно, в свое время был пациентом психиатрической клиники, «поучаствовал» в процессе! На его автопортрете красовалась надпись: «Хотел бы я иметь «Прозак»!»
В то же время Федерация германской оптовой и внешней торговли (BGA) в мае 1984 года отклонила «Прозак» как «совершенно непригодный для лечения депрессии препарат».
В 1985 году следователь по безопасности FDA Ричард Карит предупреждал: «В отличие от профиля традиционного трициклического антидепрессанта, побочные эффекты флуоксетина более близки к стимуляторам, чем к седативным средствам». По его словам, неблагоприятные побочные эффекты могут привести к «большим клиническим помехам в использовании этого препарата для лечения депрессии».
Тем не менее как только препарат в 1986 году появился на рынке Бельгии, он моментально стал «хитом продаж». А к 1994 году он уже был мировым лидером среди антидепрессантов.
Неудивительно, что после того, как в августе 2001 года истек патент Eli Lilly на «Прозак» (флуоксетин), на рынок хлынул поток его дженериков. (Кстати, стремясь остановить снижение продаж препарата, компания стала выпускать аналог «Прозака» — «Сарафем».)
Однако сколько бы ни «голосовали» любой валютой мира потребители, многие ученые предостерегали от эйфории по поводу «Прозака» в частности и антидепрессантов в целом. Об этом еще в 1994 году говорил член Американской психиатрической ассоциации Питер Бреггин в своей книге «Комментарий к прозаку».
Опубликованный в феврале 2008 года метаанализ данных 35 клинических испытаний четырех новых антидепрессантов, таких как флуоксетин («Прозак», пароксетин («Паксил»), нефазодон («Серзон») и венлафаксин («Эффексор»), содержал самые неожиданные результаты. Исследователи пришли к выводу, что положительный эффект популярных препаратов у пациентов с депрессией — как умеренной, так и более тяжелой — не превосходил эффект от приема плацебо (неактивного вещества). Польза отмечалась только у небольшой группы с крайне тяжелой формой заболевания.
В прессе начали появляться статьи под названиями «Создание мифа «Прозак»!», «Прозак» не помогает большинству пациентов с депрессией!» и т. п. А производители кофемашин разместили на своих изделиях слоган: «Хороший кофе — дешевле, чем «Прозак»!»
В следующей статье авторы метаанализа отметили, что «к сожалению, СМИ часто изображают результаты наших исследований в виде таких заголовков, как «антидепрессанты не работают» и тому подобного, что в корне искажает более тонкие структурные выводы нашего доклада».
Тем не менее на основании результатов данного анализа, а также обзора 42 клинических испытаний шести антидепрессантов (в том числе четырех, упоминаемых ранее) их руководитель, известный американский психолог Ирвинг Кирш издал книгу «Новые лекарства императора: Разрушение мифа об антидепрессантах», где вновь подчеркнул, что разница между препаратами и плацебо «хоть и значима статистически, но бессмысленна клинически».
Параллельно другой ученый из этой же компании, уроженец Гонконга фармаколог Дэвид Т.Вонг, изучал механизмы обратного захвата серотонина нейронами головного мозга, желая найти вещество, которое предотвращало бы (ингибировало) подобный захват. Вонг использовал несколько молекул, синтезированных Моллоем, и в 1972 году протестировал вещество, у которого был обнаружен сильный ингибирующий ответ на захват серотонина. Помимо основной функции селективных ингибиторов обратного захвата серотонина (СИОЗС) он блокировал обратный захват норадреналина, что позволяло использовать его еще и в качестве стимулирующего средства. Этим веществом оказался флуоксетин.
В 1974 году флуоксетин, получивший торговое наименование «Прозак», был зарегистрирован Eli Lilly.
Надо заметить, что практически с первых дней существования его сопровождала довольно скандальная слава. Вскоре после публикации документа под названием «Прозак» («Флуоксетин», Lilly L110,140) — первый селективный ингибитор обратного захвата серотонина и антидепрессант», где утверждалось первенство компании в его открытии, начались яростные научные споры. Через два года авторы вынуждены были опубликовать поправку, признав, что первый препарат с аналогичными свойствами — зимелидин — был разработан шведским фармакологом, впоследствии ставшим лауреатом Нобелевской премии по физиологии и медицине, Арвидом Карлссоном и коллегами.
Этот препарат действительно ознаменовал новую эру, появление целого класса новых медикаментов, снявших с депрессии позорное клеймо неизлечимой болезни и помогающих все большему числу людей справиться с недугом.
В феврале 1977 года «Прозак» был представлен FDA. Но только через десять с лишним лет (!), в декабре 1987 года, Eli Lilly получила окончательное разрешение на продажу препарата.
И здесь случился настоящий бум: объем продаж «Прозака» в США в течение первого же года достиг $350 млн! Его стали восторженно именовать не иначе как «таблеткой счастья».
Причиной стало его удивительное свойство: антидепрессивный эффект (благодаря способности повышать концентрацию «гормона счастья» — серотонина — в структурах головного мозга) сочетался со стимулирующим воздействием норадреналина на нервную систему. Он улучшал настроение, снижал напряженность, тревожность и чувство страха, устранял дисфорию, то есть успокаивал — но одновременно и вдохновлял, и придавал сил.
Плакаты с широко улыбающимися людьми гласили: «Прозак». Ты готов быть счастливым?», «Принимаю «Прозак» ежедневно!», «Счастлив благодаря «Прозаку»!», «Могу переделать кучу дел благодаря «Прозаку»!» и т. п. Даже Ван Гог, который, как известно, в свое время был пациентом психиатрической клиники, «поучаствовал» в процессе! На его автопортрете красовалась надпись: «Хотел бы я иметь «Прозак»!»
В то же время Федерация германской оптовой и внешней торговли (BGA) в мае 1984 года отклонила «Прозак» как «совершенно непригодный для лечения депрессии препарат».
В 1985 году следователь по безопасности FDA Ричард Карит предупреждал: «В отличие от профиля традиционного трициклического антидепрессанта, побочные эффекты флуоксетина более близки к стимуляторам, чем к седативным средствам». По его словам, неблагоприятные побочные эффекты могут привести к «большим клиническим помехам в использовании этого препарата для лечения депрессии».
Тем не менее как только препарат в 1986 году появился на рынке Бельгии, он моментально стал «хитом продаж». А к 1994 году он уже был мировым лидером среди антидепрессантов.
Неудивительно, что после того, как в августе 2001 года истек патент Eli Lilly на «Прозак» (флуоксетин), на рынок хлынул поток его дженериков. (Кстати, стремясь остановить снижение продаж препарата, компания стала выпускать аналог «Прозака» — «Сарафем».)
Однако сколько бы ни «голосовали» любой валютой мира потребители, многие ученые предостерегали от эйфории по поводу «Прозака» в частности и антидепрессантов в целом. Об этом еще в 1994 году говорил член Американской психиатрической ассоциации Питер Бреггин в своей книге «Комментарий к прозаку».
Опубликованный в феврале 2008 года метаанализ данных 35 клинических испытаний четырех новых антидепрессантов, таких как флуоксетин («Прозак», пароксетин («Паксил»), нефазодон («Серзон») и венлафаксин («Эффексор»), содержал самые неожиданные результаты. Исследователи пришли к выводу, что положительный эффект популярных препаратов у пациентов с депрессией — как умеренной, так и более тяжелой — не превосходил эффект от приема плацебо (неактивного вещества). Польза отмечалась только у небольшой группы с крайне тяжелой формой заболевания.
В прессе начали появляться статьи под названиями «Создание мифа «Прозак»!», «Прозак» не помогает большинству пациентов с депрессией!» и т. п. А производители кофемашин разместили на своих изделиях слоган: «Хороший кофе — дешевле, чем «Прозак»!»
В следующей статье авторы метаанализа отметили, что «к сожалению, СМИ часто изображают результаты наших исследований в виде таких заголовков, как «антидепрессанты не работают» и тому подобного, что в корне искажает более тонкие структурные выводы нашего доклада».
Тем не менее на основании результатов данного анализа, а также обзора 42 клинических испытаний шести антидепрессантов (в том числе четырех, упоминаемых ранее) их руководитель, известный американский психолог Ирвинг Кирш издал книгу «Новые лекарства императора: Разрушение мифа об антидепрессантах», где вновь подчеркнул, что разница между препаратами и плацебо «хоть и значима статистически, но бессмысленна клинически».