- Регистрация
- 22 Ноя 2023
- Сообщения
- 36
- Репутация
- 15
- Реакции
- 61
- Ааааа, вот ты где спрятался, маленький! Ну давай вылазь.
Ванька медленно вылез из своего убежища.
- Чего зубами стучишь, мы тебя не долго искали, квартирка то у тебя не большая, замёрзнуть не успел.
Ванька стоял возле холодильника и отбивал чечётку зубами. Но замёрзнуть он и правда не успел.
- Чего это ты прячешься в холодильнике? Повестку получить боишься? Напрасно. Как говорит наш всеми любимый лидер В. В. Путин: "Не стоит боятся неизбежного".
Это не помогало. Ваню по-прежнему трясло как школьницу перед первым сексом.
- Иванов Иван Иванович?
- Д-да...
- Получите, распишитесь. Придёте в военкомат. Уклонятся от службы не мужское дело. До встречи.
Ваня взял помятую бумагу и осел на пол. Делать было нечего, придется идти становится на учёт.
Дело было весной, 2022 года. В Новосибирске ещё стоял снег, но уже чувствовалось первые теплые приливы пробуждающейся от спячки природы. Ваня зашёл в продуктовый магазин, купил бутылку водки и напился дома в дребезги. Последний загул так сказать. Выбор был не из легких. В повестке четко было сказано, что в случае не явки в военкомат ему грозило десять лет тюрьмы. И на следующий день он пошел в военкомат.
Простояв два часа в очереди с такими же несчастными и опухшими лицами, он наконец дождался, когда его вызовут в кабинет.
- Иванов Иван Иванович? - Спросил его на входе военком.
- Т-так точно. - Зачем-то ответил Ваня.
- Можешь пока отвечать да или нет, - ответил военком. - Ты пока ещё не принимал присягу.
- Н-нет, с утра ещё ничего не принимал.
Военком был тучный парень, двадцати пяти лет в звании лейтенанта. За все время службы он имел на счету сотни призывников, среди которых были "исконно-русские", бурята, якуты, а также лица кавказкой национальности. Типичный русский офицер, честь имел. Он тяжело глянул на Ивана и спросил:
- Служить хочешь?
- Н-не очень. - Честно признался Ванюша.
- Хочешь, хочешь. - Убедил его лейтенант. - Болеешь чем-то?
- Митральный клапан с детства поврежден. - Как на исповеди признался Ваня.
- Значит годен, - заключил лейтенант Баранов. - Пойдешь в первой партии.
- Н-но...
- Никаких но! Кто Родину защищать будет? Я что ли? Дядя Петя? Тетя Маша? Вот тебе заключение, зайдешь к врачу, он все подпишет. Сделает в лучшем виде. Психиатра у нас нет, уволили за ненадобностью. Поэтому к нему можешь не идти. Отправляешься на учения через две недели!
- Куда?
Лейтенант Баранов как-то хитро улыбнулся.
- А это тебе понравится! К морю поедешь, Ваня!
- Я буду служить в Сочи? - Обрадовался Ванька.
- В Сочи? Хм... Да, да, в Сочи. Ну бывай. Следующий.
И Ваня покавылял домой. По дороге он позвонил матери. Она очень обрадовалась. Наконец-то одним дармоедом в доме станет меньше. Ваня как-то не разделял ее оптимизма. Но матери виднее. Вдруг сердце как кипятком ошпарило. И стало грустно на душе. Захотелось напиться. Однако денег в кармане не было. Ваня начал думать кто бы мог ему одолжить сотку на несколько дней, но быстро понял, что у его друзей ровно те же проблемы, что и у него. Трудно скопить денег, когда пьешь все время.
Две недели прошли быстро. Ивану даже не верилось, что он едет в армию. Мать собрала кое какие пожитки и проводила его на автобус. Отца дома не было. Он поехал выбирать Жигули. Откуда у бати появились деньги на новую машину он не знал. Да и гадать не хотел, были свои заботы. Жизнь представлялась не в радужных перспективах.
Присяга прошла быстро, торжественностью и не пахло. Пахло грязными носками, немытыми подмышками и пердежом. А за окном уже вовсю пахло весной. Пахло разлитым пивом на деревянные скамейки в парке. Пахло свободой. До этого момента Ваня не знал как пахнет свобода! Как же приятно она пахнет. Он ощущал этот запах всеми фибрами души. От этого запаха в его мозгу рисовались будоражащие этот самый мозг картины. Наташка в короткой юбке и болоньевой куртке. И хоть ноги у нее были кривые, зато родные. Ваня аж прикусил губу. Теперь в его мозгу всплыла другая картина, как Ашот из третьего дома подкатывает к ней на Приоре цвета мокрого асфальта. Мокрого от слюней зависти и Наташкиной похоти.
- Чего это у тебя рожу подкосило? - Рявкнул майор Сидоров. - У тебя там не инсульт часом?
- Н-никак нет, товарищ капитан! - Выдавил из себя Иван. Он ещё не разобрался во всех этих звездочках, полосках, брительках или как их там..
- А ты я погляжу не шибко умный, да? Идеальный солдат ВСРФ. Давай, полезай в транспорт.
Ваня стоял на плацу ожидая отбытия. Ожидая какого-то сугубо военного транспорта. Но тут подъехала скотовозка. Новоиспечённые воины быстро погрузились, как мешки с картошкой и тент укрыл их от любопытных глаз родственников. Ни мать, ни отец не пришли проводить Ванюшу. Зато пришел лейтенант Баранов. Он весело помахал им и улыбнулся. Ване было приятно, что он запомнил их. Затем лейтенант обернулся и улыбнулся майору Сидорову. Последний ответил ему такой же ослепительной улыбкой и произнес:
- А ты собрал отборное пушечное мясо.
Двигатели заревели в унисон и транспорт двинулся в путь. Шум моторов заглушал пение птиц, мелодии ветра и песни котов. Люди провожали взглядами уезжающие души, но никто не грустил. На сердцах было легко и радостно. Началась оттепель.
В скотовозке сидели угрюмые физиономии, на которых отражалась печать тяжёлой жизни и пропитых судеб. Справа от Ванюши ерзал паренёк примерно его возраста. Он все смотрел на Ванькины рваные кроссовки.
- Тебя как зовут? - Спросил сосед Ивана.
- Ваня.
- А меня Алеша. Будем знакомы. Ты из какого района?
- Из Дзержинского. А ты?
- На Октябрьском жил. Закурить есть?
Ваня протянул ему пачку "Примы" и Алеша почему-то вытянул сразу две сигареты. Одну он положил в нагрудный карман, а вторую начал вертеть в руке.
- Огонька не найдется?
Ваня протянул ему зажигалку. Леха зажёг кончик сигареты и спрятал зажигалку в тот же карман. Ваня промолчал. В нем были задатки дипломата. Он всегда умел ладить с людьми. Будьто сверстники пьющие во дворике, или мужики пьющие во дворике, или же малолетки пьющие во дворике. Он посчитал зажигалку не большой платой за начало новой дружбы.
Поездка проходила в основном в молчании. Города сменяли села, а села города. Но пейзажи в основном не менялись. Разбитые дороги, грязь, унылые советские постройки и серое небо. Только когда въехали в Краснодар атмосфера стала более разряженной. Ване казалось, что он чувствует лёгкий бриз даже сидя в душной кабине. Ему казалось, что он слышит носом запах соленого моря, слышит ушами шум прибоя, ощущает в волосах дуновения ветра. Настроение заметно пошло вверх. Однако это было не надолго. Когда колона повернула к Анапе вместо того, чтобы двинутся к Ривьере, у Ванюши стали закрадываться некоторые сомнения. Почему-то он почувствовал, что плакали его мечты позагорать на пляжах Мамайке. Хотя в Анапе должно быть тоже ничего. Или даже в Геленджике. Южные красотки должны быть без ума от одного только вида столь мужественного солдата ВСРФ!
Ваньке было очень любопытно куда их группа все же отправляется, но он не решался спросить у их командира. Его лицо исполосованное шрамом от левого виска до правой скулы и один ослеплённый глаз отбивали всякое желание задавать вопросы. Все продолжали угрюмо молчать.
Время тянулось медленно. Почти сутки пути из которых они только один раз останавливались на дозаправку, во время которой солдаты смогли справить нужду.
Но все догадки, так терзавшие его, были отброшены, когда колона въехала на полуостров Крым.
Крым! Какая замечательная альтернатива! Ведь это куда лучше, чем Анапа! Ваня мечтал побывать в Крыму с 2014 года, когда его вернули в состав РФ, отобрав у украинских нацистов. Прекрасная, прекрасная случайность! Сердце его забилось сильнее.
Колона проехала Симферополь и двинулась дальше. Затем они миновали Евпаторию и остановились аж близ Джанкоя, почти у самого Красноперекопска. Не самое курортное местно, но зато климат приятный. Правда цыган много...
Вдруг мечты Ванюши оборвал громовой бас:
- Вышли! Построились! Равняйсь! Смирно!
Из флагманской скотовозки вышел полковник Клименко. Коренастый, невысокого роста он быстро вышагивал коротенькими ногами и орал на всех подряд с выпученными глазами. Закончив перекличку он погнал всех в казарму.
Спалось Ване в эту ночь плохо. Ему снился отец на новенькой бежевой десятке.
На следующий день было распределение. Его направили в 139 штурмовую бригаду. Алексея назначили оператором дрона. Он понравился полковнику. Угостил того сигаретой, поднес огонь к лицу, и вообще всячески извивался перед тем, стараясь угодить.
Ваня ожидал когда ему выдадут новую форму, а то кроссовки совсем стали разлазится, но вместо этого ему выдали автомат Калашникова и два рожка, и сообщили, что через два дня ему предстоит отправится на Украину для участия в СВО.
- Н-но мы же на учения приехали! - Взорвался раньше времени не выдержав Ванюша. Эта мысль никак не умещалась в его мозгу. В этот момент его подозрения усилились.
- Лучшее учение в бою! - Метко подметил полковник. - Или ты отказываешься выполнять приказ? Знаешь, что у нас с дезертирами делают?
И полковник махнул головой в сторону группы чеченцев.
Ваня сглотнул слюну и поспешил заверить его, что он никакой не дезертир.
- Н-никак нет, товарищ полковник! - громко и четко выпалил Иван и мужественно выпятил грудь.
- Вот это настрой. Все берите пример со своего боевого товарища.
Эту ночь он тоже не спал. По всей казарме был слышен тихий плач, кто-то скулил про себя, кто-то рьяно обсуждал это с другими горемыками. Были выдвинуты идеи бежать, отказываться, писать жалобы. Но в итоге все поняли, что это не приведет ни к каким результатам. Смирившись, утром все построились и покорно двинулись в путь. Покорность, как им сказал полковник напоследок, это высшая форма дисциплины солдата ВСРФ. Ибо солдат ВСРФ не должен задавать вопросов, он должен выполнять приказы, и, если потребуется, отдать жизнь в процессе.
- Пользоваться умеешь? - спросил его сержант, худощавый парнишка, весь в веснушках и с бегающими глазками, и указал на автомат.
- Но ведь нас даже не обучали! - Возмутился до глубины души Ванька.
- А нечего тут обучать. Вставляешь магазин в магазиник, передергиваешь затвор, направляешь дуло куда-то в сторону врага и жмешь на курок. Затем повторяешь процедуру.
- А когда кончится и второй боек? - Резонно заметил Ванька.
- Вряд ли ты доживешь к тому моменту.
- Ч-что?
- Ничего, пошел!
И почему-то с криком "За Сталина, за двор" Ванька начал бежать к границе вместе с остальными. В этот момент он вспоминал своего дедушку. Правда его дед не воевал, но образ твердо встал перед глазами. Ваньку распирало от страха и отчаяния, но он твердо (хотя ноги так и подкашивались) шел вперёд. В его голове роилось множество мыслей, о деде, о Наташке, о продавщице Светлане, которой он остался должен за три бутылки... и внезапно темнота. Оглушительная, всеохватывающая темнота. Единственное, что он ещё успел почувствовать - это то, как его словно оторвало от земли. Ваня не знал сколько времени прошло с того момента и до тех пор, как он открыл глаза. Метров в десяти он увидел свои рваные кроссовки. Голова словно свинцом налитая болела и была обволочена туманом. Внезапно он почувствовал острую боль в животе. Руки машинально потянулись к больному месту и увязли в чем-то липком и теплом. С трудом подняв голову он увидел, что они в крови, а живот его весь распорот, из него вываливаются кишки и кал. Запах пороха, травы и говна смешались в дикую симфонию смерти. Жизнь быстро покидала Ваню, но недостаточно быстро, как он этого хотел. Агония была настолько невыносимой, что он готов был сам ее прекратить, но не мог дотянуться до автомата. Последнее о чём он подумал было: нахуя я сюда вообще ехал?
Ванька медленно вылез из своего убежища.
- Чего зубами стучишь, мы тебя не долго искали, квартирка то у тебя не большая, замёрзнуть не успел.
Ванька стоял возле холодильника и отбивал чечётку зубами. Но замёрзнуть он и правда не успел.
- Чего это ты прячешься в холодильнике? Повестку получить боишься? Напрасно. Как говорит наш всеми любимый лидер В. В. Путин: "Не стоит боятся неизбежного".
Это не помогало. Ваню по-прежнему трясло как школьницу перед первым сексом.
- Иванов Иван Иванович?
- Д-да...
- Получите, распишитесь. Придёте в военкомат. Уклонятся от службы не мужское дело. До встречи.
Ваня взял помятую бумагу и осел на пол. Делать было нечего, придется идти становится на учёт.
Дело было весной, 2022 года. В Новосибирске ещё стоял снег, но уже чувствовалось первые теплые приливы пробуждающейся от спячки природы. Ваня зашёл в продуктовый магазин, купил бутылку водки и напился дома в дребезги. Последний загул так сказать. Выбор был не из легких. В повестке четко было сказано, что в случае не явки в военкомат ему грозило десять лет тюрьмы. И на следующий день он пошел в военкомат.
Простояв два часа в очереди с такими же несчастными и опухшими лицами, он наконец дождался, когда его вызовут в кабинет.
- Иванов Иван Иванович? - Спросил его на входе военком.
- Т-так точно. - Зачем-то ответил Ваня.
- Можешь пока отвечать да или нет, - ответил военком. - Ты пока ещё не принимал присягу.
- Н-нет, с утра ещё ничего не принимал.
Военком был тучный парень, двадцати пяти лет в звании лейтенанта. За все время службы он имел на счету сотни призывников, среди которых были "исконно-русские", бурята, якуты, а также лица кавказкой национальности. Типичный русский офицер, честь имел. Он тяжело глянул на Ивана и спросил:
- Служить хочешь?
- Н-не очень. - Честно признался Ванюша.
- Хочешь, хочешь. - Убедил его лейтенант. - Болеешь чем-то?
- Митральный клапан с детства поврежден. - Как на исповеди признался Ваня.
- Значит годен, - заключил лейтенант Баранов. - Пойдешь в первой партии.
- Н-но...
- Никаких но! Кто Родину защищать будет? Я что ли? Дядя Петя? Тетя Маша? Вот тебе заключение, зайдешь к врачу, он все подпишет. Сделает в лучшем виде. Психиатра у нас нет, уволили за ненадобностью. Поэтому к нему можешь не идти. Отправляешься на учения через две недели!
- Куда?
Лейтенант Баранов как-то хитро улыбнулся.
- А это тебе понравится! К морю поедешь, Ваня!
- Я буду служить в Сочи? - Обрадовался Ванька.
- В Сочи? Хм... Да, да, в Сочи. Ну бывай. Следующий.
И Ваня покавылял домой. По дороге он позвонил матери. Она очень обрадовалась. Наконец-то одним дармоедом в доме станет меньше. Ваня как-то не разделял ее оптимизма. Но матери виднее. Вдруг сердце как кипятком ошпарило. И стало грустно на душе. Захотелось напиться. Однако денег в кармане не было. Ваня начал думать кто бы мог ему одолжить сотку на несколько дней, но быстро понял, что у его друзей ровно те же проблемы, что и у него. Трудно скопить денег, когда пьешь все время.
Две недели прошли быстро. Ивану даже не верилось, что он едет в армию. Мать собрала кое какие пожитки и проводила его на автобус. Отца дома не было. Он поехал выбирать Жигули. Откуда у бати появились деньги на новую машину он не знал. Да и гадать не хотел, были свои заботы. Жизнь представлялась не в радужных перспективах.
Присяга прошла быстро, торжественностью и не пахло. Пахло грязными носками, немытыми подмышками и пердежом. А за окном уже вовсю пахло весной. Пахло разлитым пивом на деревянные скамейки в парке. Пахло свободой. До этого момента Ваня не знал как пахнет свобода! Как же приятно она пахнет. Он ощущал этот запах всеми фибрами души. От этого запаха в его мозгу рисовались будоражащие этот самый мозг картины. Наташка в короткой юбке и болоньевой куртке. И хоть ноги у нее были кривые, зато родные. Ваня аж прикусил губу. Теперь в его мозгу всплыла другая картина, как Ашот из третьего дома подкатывает к ней на Приоре цвета мокрого асфальта. Мокрого от слюней зависти и Наташкиной похоти.
- Чего это у тебя рожу подкосило? - Рявкнул майор Сидоров. - У тебя там не инсульт часом?
- Н-никак нет, товарищ капитан! - Выдавил из себя Иван. Он ещё не разобрался во всех этих звездочках, полосках, брительках или как их там..
- А ты я погляжу не шибко умный, да? Идеальный солдат ВСРФ. Давай, полезай в транспорт.
Ваня стоял на плацу ожидая отбытия. Ожидая какого-то сугубо военного транспорта. Но тут подъехала скотовозка. Новоиспечённые воины быстро погрузились, как мешки с картошкой и тент укрыл их от любопытных глаз родственников. Ни мать, ни отец не пришли проводить Ванюшу. Зато пришел лейтенант Баранов. Он весело помахал им и улыбнулся. Ване было приятно, что он запомнил их. Затем лейтенант обернулся и улыбнулся майору Сидорову. Последний ответил ему такой же ослепительной улыбкой и произнес:
- А ты собрал отборное пушечное мясо.
Двигатели заревели в унисон и транспорт двинулся в путь. Шум моторов заглушал пение птиц, мелодии ветра и песни котов. Люди провожали взглядами уезжающие души, но никто не грустил. На сердцах было легко и радостно. Началась оттепель.
В скотовозке сидели угрюмые физиономии, на которых отражалась печать тяжёлой жизни и пропитых судеб. Справа от Ванюши ерзал паренёк примерно его возраста. Он все смотрел на Ванькины рваные кроссовки.
- Тебя как зовут? - Спросил сосед Ивана.
- Ваня.
- А меня Алеша. Будем знакомы. Ты из какого района?
- Из Дзержинского. А ты?
- На Октябрьском жил. Закурить есть?
Ваня протянул ему пачку "Примы" и Алеша почему-то вытянул сразу две сигареты. Одну он положил в нагрудный карман, а вторую начал вертеть в руке.
- Огонька не найдется?
Ваня протянул ему зажигалку. Леха зажёг кончик сигареты и спрятал зажигалку в тот же карман. Ваня промолчал. В нем были задатки дипломата. Он всегда умел ладить с людьми. Будьто сверстники пьющие во дворике, или мужики пьющие во дворике, или же малолетки пьющие во дворике. Он посчитал зажигалку не большой платой за начало новой дружбы.
Поездка проходила в основном в молчании. Города сменяли села, а села города. Но пейзажи в основном не менялись. Разбитые дороги, грязь, унылые советские постройки и серое небо. Только когда въехали в Краснодар атмосфера стала более разряженной. Ване казалось, что он чувствует лёгкий бриз даже сидя в душной кабине. Ему казалось, что он слышит носом запах соленого моря, слышит ушами шум прибоя, ощущает в волосах дуновения ветра. Настроение заметно пошло вверх. Однако это было не надолго. Когда колона повернула к Анапе вместо того, чтобы двинутся к Ривьере, у Ванюши стали закрадываться некоторые сомнения. Почему-то он почувствовал, что плакали его мечты позагорать на пляжах Мамайке. Хотя в Анапе должно быть тоже ничего. Или даже в Геленджике. Южные красотки должны быть без ума от одного только вида столь мужественного солдата ВСРФ!
Ваньке было очень любопытно куда их группа все же отправляется, но он не решался спросить у их командира. Его лицо исполосованное шрамом от левого виска до правой скулы и один ослеплённый глаз отбивали всякое желание задавать вопросы. Все продолжали угрюмо молчать.
Время тянулось медленно. Почти сутки пути из которых они только один раз останавливались на дозаправку, во время которой солдаты смогли справить нужду.
Но все догадки, так терзавшие его, были отброшены, когда колона въехала на полуостров Крым.
Крым! Какая замечательная альтернатива! Ведь это куда лучше, чем Анапа! Ваня мечтал побывать в Крыму с 2014 года, когда его вернули в состав РФ, отобрав у украинских нацистов. Прекрасная, прекрасная случайность! Сердце его забилось сильнее.
Колона проехала Симферополь и двинулась дальше. Затем они миновали Евпаторию и остановились аж близ Джанкоя, почти у самого Красноперекопска. Не самое курортное местно, но зато климат приятный. Правда цыган много...
Вдруг мечты Ванюши оборвал громовой бас:
- Вышли! Построились! Равняйсь! Смирно!
Из флагманской скотовозки вышел полковник Клименко. Коренастый, невысокого роста он быстро вышагивал коротенькими ногами и орал на всех подряд с выпученными глазами. Закончив перекличку он погнал всех в казарму.
Спалось Ване в эту ночь плохо. Ему снился отец на новенькой бежевой десятке.
На следующий день было распределение. Его направили в 139 штурмовую бригаду. Алексея назначили оператором дрона. Он понравился полковнику. Угостил того сигаретой, поднес огонь к лицу, и вообще всячески извивался перед тем, стараясь угодить.
Ваня ожидал когда ему выдадут новую форму, а то кроссовки совсем стали разлазится, но вместо этого ему выдали автомат Калашникова и два рожка, и сообщили, что через два дня ему предстоит отправится на Украину для участия в СВО.
- Н-но мы же на учения приехали! - Взорвался раньше времени не выдержав Ванюша. Эта мысль никак не умещалась в его мозгу. В этот момент его подозрения усилились.
- Лучшее учение в бою! - Метко подметил полковник. - Или ты отказываешься выполнять приказ? Знаешь, что у нас с дезертирами делают?
И полковник махнул головой в сторону группы чеченцев.
Ваня сглотнул слюну и поспешил заверить его, что он никакой не дезертир.
- Н-никак нет, товарищ полковник! - громко и четко выпалил Иван и мужественно выпятил грудь.
- Вот это настрой. Все берите пример со своего боевого товарища.
Эту ночь он тоже не спал. По всей казарме был слышен тихий плач, кто-то скулил про себя, кто-то рьяно обсуждал это с другими горемыками. Были выдвинуты идеи бежать, отказываться, писать жалобы. Но в итоге все поняли, что это не приведет ни к каким результатам. Смирившись, утром все построились и покорно двинулись в путь. Покорность, как им сказал полковник напоследок, это высшая форма дисциплины солдата ВСРФ. Ибо солдат ВСРФ не должен задавать вопросов, он должен выполнять приказы, и, если потребуется, отдать жизнь в процессе.
- Пользоваться умеешь? - спросил его сержант, худощавый парнишка, весь в веснушках и с бегающими глазками, и указал на автомат.
- Но ведь нас даже не обучали! - Возмутился до глубины души Ванька.
- А нечего тут обучать. Вставляешь магазин в магазиник, передергиваешь затвор, направляешь дуло куда-то в сторону врага и жмешь на курок. Затем повторяешь процедуру.
- А когда кончится и второй боек? - Резонно заметил Ванька.
- Вряд ли ты доживешь к тому моменту.
- Ч-что?
- Ничего, пошел!
И почему-то с криком "За Сталина, за двор" Ванька начал бежать к границе вместе с остальными. В этот момент он вспоминал своего дедушку. Правда его дед не воевал, но образ твердо встал перед глазами. Ваньку распирало от страха и отчаяния, но он твердо (хотя ноги так и подкашивались) шел вперёд. В его голове роилось множество мыслей, о деде, о Наташке, о продавщице Светлане, которой он остался должен за три бутылки... и внезапно темнота. Оглушительная, всеохватывающая темнота. Единственное, что он ещё успел почувствовать - это то, как его словно оторвало от земли. Ваня не знал сколько времени прошло с того момента и до тех пор, как он открыл глаза. Метров в десяти он увидел свои рваные кроссовки. Голова словно свинцом налитая болела и была обволочена туманом. Внезапно он почувствовал острую боль в животе. Руки машинально потянулись к больному месту и увязли в чем-то липком и теплом. С трудом подняв голову он увидел, что они в крови, а живот его весь распорот, из него вываливаются кишки и кал. Запах пороха, травы и говна смешались в дикую симфонию смерти. Жизнь быстро покидала Ваню, но недостаточно быстро, как он этого хотел. Агония была настолько невыносимой, что он готов был сам ее прекратить, но не мог дотянуться до автомата. Последнее о чём он подумал было: нахуя я сюда вообще ехал?
