- Регистрация
- 12 Июн 2019
- Сообщения
- 1.862
- Репутация
- 527
- Реакции
- 1.064
В Стэнфордском Университете провели исследование, перевернувшее современные представления о депрессии: оказалось, что существует целых шесть различных типов заболевания. Для этого ученые исследовали мозговую активность более 800 пациентов с помощью функциональной МРТ. Часть пациентов впоследствии прошла лечение, однако в зависимости от типа депрессивного расстройства эффективность терапии имела значительную разницу. Полученные результаты опубликованы в Nature Medicine.
По данным ВОЗ, порядка около 280 миллионов человек в современном мире страдают от депрессии. Более 75% людей в странах с низким доходом до сих пор не получают лечения в принципе, но и тем, кто принимает антидепрессанты или проходит поведенческую терапию, далеко не всегда удается гарантированно подобрать подходящий вектор лечения. Во многом это можно связать с несостоятельностью доминирующей теории депрессии – моноаминовой (серотониновой), — а также с вытекающим из этого широким применением антидепрессантов из группы селективных ингибиторов обратного захвата серотонина (СИОЗС). О том, какие есть сомнения насчет этой теории, можно прочитать в одном из наших материалов.
Однако на деле оказывается все гораздо сложнее, и однобокость доминирующего принципа лечения становится не единственной проблемой, с которой психиатрия имеет дело. На сегодняшний день диагностика психических расстройств преимущественно осуществляется с помощью беседы пациента с врачом, заполнения опросных листов и оценивания результатов с помощью шкал.
Все это довольно субъективные методы оценки, которые разные врачи могут по-разному интерпретировать. Гарантированно же и точно присутствие депрессии можно отметить с помощью функционального МРТ-исследования, которое позволяет определить характер нейронных связей между областями мозга.
В исследовании, проведенном группой ученых из Стэнфордского Университета, сфокусировались на депрессии и тревожном расстройстве как на расстройстве функции нейронных сетей головного мозга. Ранее уже предпринимались попытки дифференцировать различные биотипы депрессии с помощью фМРТ, но лишь в меньшей части из них пациент решал какие-то задачи.
В своей работе авторы отобрали 801 участника с депрессией и признаками тревожного расстройства, 95% из которых не проходили никакого лечения и не принимали лекарств, и с помощью разработанного стандартизированного метода обработки полученных фМРТ изображений («Система обработки изображений Stanford Et Cere»), количественно оценивали функцию мозговых цепей в «свободном» состоянии (без решения задач) и при выполнении когнитивных и эмоциональных задач. Впоследствии 250 участников случайным образом распределили по группам, каждая из которых проходила лечение одним из антидепрессантов (при серьезных депрессивных расстройствах) — эсциталопрамом, сертралином или венлафаксином, — или же поведенческую терапию.
В результате удалось выделить шесть биотипов, каждый из которых характеризуется отдельным профилем дисфункции нейронных связей.
Помимо очевидных «физиологических» различий биотипы оказались различными по тяжести симптомов, выполнению тестов и чувствительности к терапевтическим подходам. Например, людям с гиперактивностью когнитивных областей мозга антидепрессант венлафаксин помогал гораздо лучше. А для тех, чей биотип характеризовался повышенной активностью в трех областях мозга, связанных с решением задач, большую эффективность показала поведенческая терапия.
Результаты этой работы позволяют рассматривать «биотипирование» как потенциальный метод для подбора наиболее подходящего лечения депрессии. Ожидаем будущих исследований, и, быть может, персонализированная медицина в этой непростой области окажется не за горами.
Однако на деле оказывается все гораздо сложнее, и однобокость доминирующего принципа лечения становится не единственной проблемой, с которой психиатрия имеет дело. На сегодняшний день диагностика психических расстройств преимущественно осуществляется с помощью беседы пациента с врачом, заполнения опросных листов и оценивания результатов с помощью шкал.
Все это довольно субъективные методы оценки, которые разные врачи могут по-разному интерпретировать. Гарантированно же и точно присутствие депрессии можно отметить с помощью функционального МРТ-исследования, которое позволяет определить характер нейронных связей между областями мозга.
В исследовании, проведенном группой ученых из Стэнфордского Университета, сфокусировались на депрессии и тревожном расстройстве как на расстройстве функции нейронных сетей головного мозга. Ранее уже предпринимались попытки дифференцировать различные биотипы депрессии с помощью фМРТ, но лишь в меньшей части из них пациент решал какие-то задачи.
В своей работе авторы отобрали 801 участника с депрессией и признаками тревожного расстройства, 95% из которых не проходили никакого лечения и не принимали лекарств, и с помощью разработанного стандартизированного метода обработки полученных фМРТ изображений («Система обработки изображений Stanford Et Cere»), количественно оценивали функцию мозговых цепей в «свободном» состоянии (без решения задач) и при выполнении когнитивных и эмоциональных задач. Впоследствии 250 участников случайным образом распределили по группам, каждая из которых проходила лечение одним из антидепрессантов (при серьезных депрессивных расстройствах) — эсциталопрамом, сертралином или венлафаксином, — или же поведенческую терапию.
В результате удалось выделить шесть биотипов, каждый из которых характеризуется отдельным профилем дисфункции нейронных связей.
Помимо очевидных «физиологических» различий биотипы оказались различными по тяжести симптомов, выполнению тестов и чувствительности к терапевтическим подходам. Например, людям с гиперактивностью когнитивных областей мозга антидепрессант венлафаксин помогал гораздо лучше. А для тех, чей биотип характеризовался повышенной активностью в трех областях мозга, связанных с решением задач, большую эффективность показала поведенческая терапия.
Результаты этой работы позволяют рассматривать «биотипирование» как потенциальный метод для подбора наиболее подходящего лечения депрессии. Ожидаем будущих исследований, и, быть может, персонализированная медицина в этой непростой области окажется не за горами.